«...Знаю, знаю, что вы сейчас спросите! По глазам вашим читаю. А в этом деле я – хе-хе... – сами понимаете... Хвастать не буду... А посему не спрашивайте, а слушайте. Подлинного коллекционера от подлеца-собирателя отличает... нет, не вера, хотя и похоже... а мера! Sic! Точнее даже – чувство ее. Коллекционер должен быть в меру чувствительным, иначе ведь и не соберешь ничего... С другой стороны, собиратель неразборчив – и то ему хорошо, и сё подходит, нагребет всякой дряни... с поволокой... по полочкам разложит, а это, знаете ли, разлагает вкус и восприятие. Истая коллекция должна быть бессистемной. Как Творение.

Не согласны? Согласны? А...»

«...Все началось с приснопамятной приватизации архивов КГБ. Событие это широко не освещалось; я сам узнал о такой возможности случайно – от знакомого писателя, который с фиолетовыми чинами уже несколько последних лет успешно издавал остроисторические исследования (преинтереснейшие, кстати) о коммунистических сумерках шестой части суши. «Поспеши, – внушительно шепнул мне писатель как-то вечером, вздрагивая и ежась, – приватизация заканчивается». Передергивало его, конечно же, от выпитой только что рюмки сливовицы, но все равно совет показался многозначащим.»

«...Не успели мы и двух шагов ступить, как откуда-то из-под ног, сбоку, послышался хрипловатый, протяжный и неразборчивый возглас:

– Ми-ау-у!..

Мастер восторженно охнул и присел на корточки; причем, полы его потертого халата маковым цветком разлеглись по кафельному полу, словно мантия мышиного короля. Руку он протянул куда-то вглубь, а ко мне приподнял лишь подбородок, и на выдохе шепнул:

– Это… это наш всеобщий любимец – кот Дивуар!..»